Частица тьмы - Терри Тери

— Беда на самом деле началась с ускорителя частиц. Процедуры отключения не были проведены так, как положено, когда начались неполадки. Вероятно, из-за этого люди уже умирали, заразившись от Дженны. Подземные взрывы ускорителя вызвали взрыв нефтяного резервуара.

Я обдумываю то, что он сказал.

— Значит, авария в Саллом-Во была прикрытием?

— Правительство теперь знает, что произошло на самом деле. Но они молчат.

— В любом случае, вопрос не в этом, прекрати увиливать. Ты солгал о смерти Дженны.

— Она была опасна, Шэй, очень опасна. У нас не оставалось выбора. Мы не знали, что это превратит ее в источник заражения.

Я отворачиваюсь, тщательно скрывая свои мысли, но ужас в своей ауре скрыть не в состоянии.

— Ты солгал. Вы намеренно сожгли ее в огне… сожгли живьем. Через что она прошла… — Я содрогаюсь.

— Мы не чудовища. В комнату сначала был пущен газ без цвета и запаха, который содержал наркотик, отключающий сознание. Если то, что ты говоришь, правда, то он не подействовал. Должно быть, она вывела наркотик из организма, но об этом умении выживших я не знал, пока ты не показала мне, как это можно сделать.

Мне хочется верить, но скольким другим его словам я поверила, а позже выяснилось, что он солгал?

— Даже если так, что дает тебе право решать, кому жить, а кому умирать?

— Она представляла опасность и для себя, и для окружающих. В то время это было правильным решением. — И он абсолютно уверен в том, что говорит.

— Ну а Септа? Она тоже представляла опасность для себя и окружающих?

— Очевидно, поскольку покончила с собой. Такая бессмысленная утрата блестящего ума. — Печаль рябью пробегает по его ауре и, несмотря ни на что, в глубине души я все еще хочу верить ему. Он всегда так убежден, так уверен в том, что говорит и делает. Так легко было бы согласиться с ним, стать его последователем.

Как стала Септа.

Я тщательно прячу свои мысли. Между ними что-то изменилось? Она стала задавать слишком много вопросов о смерти своих людей, может, даже пошла против него?

А может, и нет. Возможно, она выполняла то, что он говорил, до конца. До своего конца. Еще один из его экспериментов.

Он солгал о том, как умерла Дженна. Кто может сказать, какой была истинная причина смерти Септы? Тот мой сон, был ли это сон, или мое сознание соединилось во сне с ее сознанием? Ничто не указывало на присутствие Ксандера, но я боялась, чувствовала себя в ловушке. О сознательном выборе не может быть и речи. А потом он специально сам отнес тело Септы к могиле, чтобы я не смогла установить с ней контакт и увидеть ее последние мгновения.

Септа могла быть жестокой — с Келли, с другими, кто не являлся членом общины. С некоторыми ее взглядами я не могла согласиться. Но она всеми силами боролась, пытаясь спасти своих людей, и я уверена, пожертвовала бы жизнью, чтобы спасти их.

И теперь Ксандер хочет, чтобы все поверили, будто она лишила себя жизни в приступе отчаяния из-за того, что никого не спасла.

Нет, этого не может быть. Не стала бы она вот так губить себя в угоду темным махинациям Ксандера. В глубине души я убеждена в этом: она была не такой.

Я прячу свои мысли от Ксандера и осторожно наблюдаю за ним. Почему-то мне всегда хочется ему верить, даже если моя вера сильно подорвана. Причины этого непонятны. Может, оттого, что он мой отец, мне кажется, что он должен быть больше похож на меня? А может, дело в его полнейшей уверенности в собственных убеждениях? Или же он незаметно влияет на мое сознание, мои мысли.

Каковы бы ни были причины — хватит. Я больше никогда не поверю ничему, что он говорит. Никогда.

Я качаю головой, мысленно отталкиваю его и ухожу прочь.

8

КАЙ

Один из моих вооруженных сопровождающих стучит в дверь. Она открывается изнутри.

Они отдают честь.

— Генерал-майор, сэр! — Рохан поднимает взгляд от письменного стола. Генерал-майор? Я не очень-то разбираюсь в воинских званиях, но знаю, что генерал-майор — очень высокое звание. Почему вообще он здесь, в этом маленьком гарнизоне в Честере?

— А, Кай, это ты. — Рохан делает знак охране. — Вы можете идти.

— Генерал-майор, — говорю я и киваю.

— Присаживайся, — приглашает он, и я сажусь на стул по другую сторону стола. — Должен сказать, я удивлен, что снова вижу тебя. В прошлую нашу встречу ты, похоже, был решительно настроен убежать от нас.

— Я не ожидал солдат — или вас, если уж на то пошло.

— Да, наверно. Твоя мать тоже о них не знала. Она сильно рассердилась на меня. — Печальная улыбка. — Хотя они бы не действовали без моего сигнала, который ты сам спровоцировал своим бегством.

— Мама все еще здесь?

— Нет. Она переехала в другой центр. — Он не говорит куда.

— Я под арестом или как?

Он склоняет голову набок.

— Тебя стоило бы арестовать, но я еще не решил. Для чего ты здесь? Давай поговорим об этом. Но вначале я хочу тебе кое-что сказать.

— Я слушаю.

— Во-первых, хочу поблагодарить тебя. Мы получили подтверждение из различных источников, что доктор Александр Кросс и в самом деле жив, и мы окончательно связали его с Шетлендами. Мы могли бы и не сделать этого, если бы ты не направил нас по его следу.

— Что вы собираетесь предпринять?

— Мы работаем над этим. Нам неизвестно его точное местонахождение, хотя есть предположения, что это Шотландия. Надо проверить там несколько известных поселений Мультиверсума, хотя подозреваю, что у них есть другие, о которых мы ничего не знаем. Мы собираем команду из представителей разных родов войск — армии, ВВС, ВМС, а также полиции. У всех иммунитет, как и у меня, и мы можем спокойно заходить в зоны без костюмов биозащиты. Отправиться туда на его поиски. Если он согласится сотрудничать, то есть надежда, что он может знать, как остановить эпидемию. В любом случае, ему придется за многое ответить.

Неужели они поверили мне и действительно собираются идти за Алексом? У меня такое чувство, будто я задержал дыхание в ожидании чего-то, что никогда не случится, как бы я этого ни хотел — и вот, случилось. Тугой узел у меня в груди распускается.

Но как же Фрейя? И Шэй? И ее друзья — Беатрис, Елена, Патрик и Джей-Джей? Что будет значить для них приход военных? Я должен пойти с ними.

— У меня иммунитет. Я хочу участвовать.

— Ты не имеешь должной подготовки. А еще разыскиваешься по разным причинам полицией и другими властями.

— Я могу помочь.

— Как?

— Ну, во-первых, я знаю Алекса, знаю, как он думает. Но есть и кое-что поважнее. Выжившие могут залезть к вам в голову, узнать то, что хотят знать, и даже взять вас под контроль. А то и сделать что-нибудь похуже.

Он склоняет голову набок.

— Нам кое-что об этом известно, хотя трудно отделить правду от всяких безумных историй.

— Я умею блокировать их так, что они не смогут меня контролировать или вмешаться в то, что я делаю. Я могу добраться до Алекса, и он не сумеет остановить меня своим сознанием — мне это удавалось. Я могу помочь вам подобраться к нему поближе.

— А как ты блокируешь выживших? Ты можешь научить этому других?

— Меня научил выживший. Это вопрос визуализации и укрепления защитных барьеров. Я мог бы объяснить, что делать, но совершенно уверен, что только выживший может как следует этому научить. Мне, например, потребовалось некоторое время, чтобы получилось.

Рохан откидывается на спинку стула, обдумывает мои слова.

— Даже если ты будешь один такой, это может пригодиться.

— Но мне нужно кое-что от вас взамен.

— Вот как? Я не уполномочен заключать сделки, но скажи, что ты хочешь, а мы посмотрим.

— Алекс заслуживает того, что вы хотите с ним сделать: посадить его в тюрьму и выбросить ключ, это как самое меньшее. Но остальные? Другие выжившие, которые бежали в Шотландию в поисках безопасного убежища? Они не той же самой категории. Они не причастны к тому, что произошло на Шетлендах. Нельзя ставить их на одну доску с Алексом. Это невинные люди, которые заболели и выжили. Их не за что винить.